С одной стороны, предложение было крайне соблазнительным: за такие смешные деньги (ей-богу, не помню сейчас, какие именно) мы могли слетать туда даже вдвоем с матерью жж-юзера Аварии, тем более, что в Гипротеатра она была человеком не чужим; собственно, именно там мы с ней и познакомились.
С другой стороны, по всему институту мгновенно разнеслось - шепотом - воспоминание о том, как за два или три года до того точно в такую же профсоюзную турпоездку на 8 марта полетел коллектив МНИИТЭПа вместе со всем его руководством. Туда прилетели, а на обратном пути разбились. Нехорошее воспоминание, зловещее.
И все же любовь к путешествиям и халяве взяла свое. Мы купили путевки и в ночь на седьмое собрались в Домодедово. Все проходило по заведённом советским правилам: с крикливой организаторшей, словно гусей загонявшей свою бестолковую паству в самолет.
В Ереван мы прилетели без приключений.
Три дня экскурсий прошли очень даже здорово. И город замечательный, и по архитектурным памятникам нас - с учётом специфики института - повозили. Наверное, только Санаина (проклятый Т9 попытался исправить это слово на "магазина") для полноты обзора не хватало; впрочем, впечатлений и так было выше головы.
Утром в день отлёта, десятого, я смотался из гостиницы на Центральный рынок: не мог же я улететь из Еревана без настоящего армянского лаваша, а он тогда был дефицитом даже там, на родине. Выстояв очередь, я купил-таки три заветных простыни, одну из которых мы тут же разорвали на части и слопали в гостинице.
Вылетали мы обратно в Москву вечером, часов в семь, последний день был свободен от экскурсий. Супруга за три дня утомилась и из гостиницы не вылезала, а я пошел-таки мотаться по городу.
Где-то ближе к двенадцати небо, и без того хмурое, совсем уже потемнело, а потом началась метель. Продолжалась она не больше получаса, но город накрыло белой пеленой, он притих и сделался чище.
Ближе к вечеру нас отвезли в аэропорт Звартноц - совершенно фантастическое по советским временам здание. Говорят, его собираются снести - жаль, этот разорванный бублик с диспетчерской башней посередине смотрится современно и сейчас, в новом столетии.
Привезти-то нас привезли, но в самолет сажать не спешили. Уже и время вылета прошло, а мы все толпились в переполненном зале ожидания вылета. И почему-то по понурой толпе гипротеатровцев снова пополз шепоток о злосчастной поездке МНИИТЭПа.
Наконец, с опозданием на час с лишним, нас вывезли на открытый перрон к самолёту. Мы поднялись по трапу, расселись по местам. Вся наша группа сидела компактно, ближе к хвосту. Сидела и сидела. Самолёт с места не трогался. Внизу, под его пузом кто-то громко лязгал железяками. Что-то явно было не так, но что именно, мы не знали.
Так, в духоте и неопределенности, мы просидели еще часа полтора. Народ откровенно нервничал; мысли о невезучей МНИИТЭПовской группе лезли в голову все настойчивее. Наконец, лязгать перестали, потом самолёт оттолкали от перрона на рулежку, пилот запустил двигатели, и мы взлетели - уже в ночь.
За всех ручаться не буду, но лично я этому обрадовался. Как оказалось, зря.
Началось прежде, чем самолёт успел набрать высоту. Его тряхнуло - раз, другой, а потом заколотило непрерывно. Казалось, машина пузом бьётся о вершины гор. Пассажиры с выпученными глазами не визжали - спасибо на том - но на разные голоса ойкали. Жена томно закатила глаза и сделалась зелёного цвета, а я даже помочь ей ничем не мог.
Полки в салоне у тогдашних Ту-154 были открытые; гардероба не было вообще, поэтому пальто свои все положили именно на эти самые открытые полки. Так вот, где-то через полминуты этой тряски пальто начали с полок падать. В результате все, сидевшие у прохода, оказались накрыты с головой верхней одеждой. Зрелище это оказалось настолько сюрреалистическим, что я и бояться забыл. А потом покосился в иллюминатор - а там и огни городские мелькнули. Далеко-далеко внизу. Значит, ни по каким вершинам гор мы пузом не летели, а всего-то только попали над горами в болтанку - ну ещё бы, после такого-то снегопада.
С этим я немного успокоился, попытался успокоить жену, а потом и сослуживцы начали смущенно выползать из-под накрывших их пальто и курток.
Конечно, в себя народ приходил не сразу. Даму, сидевшую перед нами, кавалер обмахивал за неимением веера журналом "Юность" - до тех пор, пока лицо ее не приобрело более-менее обычный цвет. Ну, и так далее.
Оставшаяся часть полета протекала относительно нормально - вплоть до самой посадки. Собственно, и посадка не представляла собой ничего особенного - ну, не дали нам сразу полосу, и самолёту пришлось сделать ещё пару кругов над Подмосковьем. Вполне нормальная ситуация - но мы-то уже пережили штормовой, можно сказать взлет, так что снова приготовились к худшему. По рядам пополз шепот про неисправное шасси: не случайно ведь лязгали перед вылетом армянские техники. Жена снова позеленела и закатила глаза. Тетка перед нами на этот раз спала, и я попросил у ее кавалера ту самую "Юность". Я махал журналом перед лицом у супруги, страницы шелестели...
- Господи, опять что-то трещит! - послышался полный муки голос ряда через три от нас.
В общем, после той поездки я ещё лет десять боялся летать, чего прежде со мною не бывало. Излечили меня от этой фобии только огромные Ил-86, которым по причине массивности и болтанка была не страшна.
А вот в Ереван я с тех пор так ни разу и не попал...
https://genrich-william.livejournal.com/1081963.html
Community Info