30 ноября 1939 года началась недолгая, но очень кровопролитная война между СССР
и Финляндией, известная также как Зимняя Война (скоро уже 80 лет как).
Чем она была вызвана, -- то ли искренним стремлением совецкого руководства отодвинуть границу от Ленинграда или намерением Сталина захватить Финляндию, присоединив ее к СССР?
Чью сторону в этом конфликте занял Гитлер?
Могли ли против Советского Союза выступить Франция и Великобритания и к чему бы это могло бы привести?
Как Зимняя война повлияла на блокаду столицы Российской Империи Питера (Ленинграда) во время Второй Гражданской (Великой Отечественной Войны) ?
Руины еще финского Выборга после совецких сталинских сотанинских бомбардировок
[Spoiler (click to open)]
Обо всем об этом рассказал петербургский историк, кандидат исторических наук
Кирилл Александров, ниже краткое изложение его выступления в 2007 году.
Безусловно, советско-финляндская война 1939-1940 годов — неотъемлемая и очень важная часть Второй Мировой Войны. Итоги и последствия Зимней Войны серьезно повлияли на военно-политические события, произошедшие в Европе после 12 марта 1940 года.
Разумеется, реваншистские планы нацистов стали одной из важнейших причин Второй Мировой Войны, но не единственной причиной.
В СССР гонка вооружений началась задолго до прихода Гитлера к власти в Германии. Еще в 1931 году цели Коммунистической партии СССР так объяснялись в документах при втором управления штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА):
«Наша партия … будет все более активно выполнять свою роль международного двигателя пролетарской революции, толкающего пролетариев всех стран к захвату власти».
Однако «пролетарская революция» в Европе при участии Красной Армии могла родиться лишь из большой войны, о которой мечтали нацисты, стремившиеся взять реванш за поражение Германии в 1918 году.
Доктрина Ленина-Сталина учила использовать противоречия между буржуазными государствами в интересах коммунистической доктрины, поэтому начальник Политуправления РККА армейский комиссар I ранга Лев Мехлис, выступая весной 1939 года на XVIII съезде партии, откровенно заявлял: «В случае возникновения войны Красная Армия должна перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число совецких (!!!) республик».
Англо-французская политика уступок и умиротворения Гитлера оказалась близорукой и позволила нацисткой Германии существенно усилиться в 1935-1939 годах. Однако летом 1939 года ресурсов вермахта все равно хватало лишь для ведения ограниченной войны в Европе.
У Гитлера в тот момент не было ни сил, ни возможностей для войны против огромного Советского Союза и Красной Армии, не говоря уже о самоубийственной борьбе Рейха против вероятной англо-франко-совецкой коалиции. И чтобы начать даже ограниченную войну в Европе, Гитлер остро нуждался в благожелательном нейтралитете Сталина, поэтому фюрер был готов удовлетворить любые притязания большевиков.
Поздним вечером 19 августа граф Вернер фон Шуленбург переслал из Москвы в Берлин проект совецко-германского договора о ненападении, который вручил германскому послу в СССР председатель Совнаркома (правительства) и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов.
При встрече с графом Шуленбургом, вручая ему проект, Молотов подчеркнул, что настоящий договор вступит в силу только в случае «подписания специального протокола по внешнеполитическим вопросам», являющегося, по требованию советской стороны, «составной частью пакта». Составной — и абсолютно секретной.
Гитлер на это согласился и 22 августа заявил своим генералам:
«Наши враги рассчитывали на то, что СССР станет нашим противником после завоевания Польши. Враги не учли моей решимости (…). Четыре дня назад я предпринял специальный шаг, который привел к тому, что СССР вчера объявил о своей готовности подписать пакт. Установлен личный контакт со Сталиным (…). Теперь, когда я провел необходимые дипломатические приготовления, путь моим солдатам открыт».
В ночь с 23 на 24 августа Молотов и спешно прилетевший в Москву министр иностранных дел Германии Иоахим Риббентроп подписали пакт о ненападении и его составную часть , — секретный дополнительный протокол, в соответствии с которым Финляндия входила в «сферу интересов» СССР.
1 сентября Германия напала на Польшу, после чего в Европе началась «Вторая Империалистическая Война», как ее называли совецкие пропагандисты. Сталин, как будто оставшийся в стороне от этого конфликта, не просто установил общую государственную границу с Германией, но, по заявлению Молотова на заседании Верховного Совета СССР
1 августа 1940 года, гарантировал нацистскому Рейху «спокойную уверенность на Востоке». Тем самым Гитлер получил время и возможности для захвата и накопления необходимых ресурсов, а в конечном счете — для подготовки нападения на Совецкий Союз.
В свою очередь Сталин, в соответствии с секретным протоколом, занимался установлением «совецкой власти» в государствах, входивших в «сферу интересов» СССР.
Именно поэтому кровопролитная Зимняя Война для народов СССР и Финляндии стала прямым следствием пакта Молотова-Риббентропа.
Между Совецким Союзом и Финляндией действовал договор о ненападении 1932 года, продленный в 1934 году до конца 1945 года.
Однако еще при Ленине VII съезд партии большевиков принял секретное постановление: «Центральному Комитету дается полномочие во всякий момент разорвать все мирные договоры с империалистическими и буржуазными государствами, а равно объявить им войну». Для коммунистов «кулацкая» Финляндия, раздавившая свою социалистическую революцию весной 1918 года, всегда была враждебным и буржуазным государством.
«Ленинизм учит, что страна социализма, используя благоприятно сложившуюся международную обстановку, должна и обязана взять на себя инициативу наступательных военных действий против капиталистического окружения с целью расширения фронта социализма», — гласила сталинская доктрина.
И судьбу Финляндии решил секретный пакт Молотова-Риббентропа.
На осенних переговорах 1939 года финны отказались предоставить СССР военную базу на полуострове Ханко, в тылу Хельсинки, посчитав это нарушением своего нейтралитета в начавшейся войне. При этом они согласились передать значительную часть требуемых островов в Финском заливе и сместить на 15 километров линию границы вглубь Карельского перешейка. Однако советской стороне был нужен не компромисс, а повод для вторжения в Финляндию. В краткосрочной перспективе финнам грозили организацией НКВД, ГУЛАГов, колхозов и прочих прелестей сталинского большевизма с массовым раскулачиванием, расстрелами и депортациями, ликвидацией культурной и церковной жизни.
11 ноября, накануне войны, началось формирование 106-й стрелковой дивизии комдива
Акселя Антилла из совецких ингерманландцев, карелов и финнов, а через две недели на базе «финской» дивизии закончилось комплектование специального этнического корпуса.
Командовавший войсками Ленинградского Военного Округа (ЛенВО) командарм 2-го ранга Кирилл Мерецков и член Военного совета округа, 1-й секретарь Ленинградского обкома партии Андрей Жданов заявляли в своем приказе в день нападения на Финляндию:
«Мы идем в Финляндию не как завоеватели, а как друзья и освободители финского народа от гнета помещиков и капиталистов».
В перспективе Финляндия должна была стать марионеточной Финляндской Демократической Республикой (ФДР), управляемой ответственными работниками Коминтерна во главе с верным сталинцем Отто Куусиненом. О существовании его «правительства» мир узнал на вторые-третьи сутки после вторжения Совецкого Союза в Финляндию. Советский национальный корпус превратился в 1-й корпус «Финской Народной Армии», подчиненный «правительству» Куусинена. Может быть, Сталин сохранил бы «красной Финляндии» фиктивную независимость, но, скорее всего, ее поглотила бы Карело-Финская ССР.
Большевики могли обещать финнам любые карельские болота. Какое значение имели сталинские посулы, если перед Красной Армией ставилась задача «освободить» соседнюю страну «от гнета помещиков и капиталистов»?
Поэтому вопрос о «безопасности Ленинграда», а если точнее, о линии государственной границы на Карельском перешейке, использовался Сталиным лишь в пропагандистских целях — для совецкого населения. Еще это было удобным инструментом давления на политическое руководство Финляндии, располагавшей ничтожно маленькой армией со слабой авиацией и практически не имевшей танков.
26 ноября Молотов обвинил финнов в обстреле красноармейцев у пограничной деревни Майнило (фин. Майнила) на Карельском перешейке. Но финские дипломаты опровергли обвинения, предложив расследовать инцидент в соответствии с действовавшими двухсторонними соглашениями об урегулировании пограничных конфликтов. Финны заявили и о готовности к переговорам об обоюдном отводе войск от линии границы. В ответ Молотов обвинил финское правительство Вяйнё Таннера в издевательстве над «жертвами обстрела» и заявил, что Совецкий Союз отныне не считает себя связанным совецко-финским пактом о ненападении.
29 ноября Москва разорвала дипломатические отношения с Хельсинки. Финны, желая избежать разорительной войны, поспешили заявить о готовности отвести войска от границы в одностороннем порядке и выполнить другие требования СССР, но это не помогло: уже на следующий день началось совецкое вторжение в Финляндию.
К сожалению, подробности инцидента в Майнило до сих пор неизвестны. Одни историки полагают, что речь шла о совецкой провокации, другие склонны считать его газетной мистификацией. В 1990 году в магнитофонном интервью о том же рассказывал ленинградец Николай Ефимович Пухов, живший с родителями осенью 1939 года возле Майнило. По его словам, никто из них не слышал ни о каких обстрелах, а вот войска к линии границы беспрерывно подтягивались на протяжении предыдущих месяцев.
Но все эти щедрые «предложения» товарища Сталина выглядели лукаво, так как «ФДР» имела все шансы быстро превратиться в Карело-Финскую ССР. Не стоит забывать, что осенью 1939 года Сталин любезно согласился с передачей польского Вильно (Вильнюса) независимой Литовской республике, а через девять месяцев она стала частью Совецкого Союза.
21 ноября Военный совет Ленинградского военного округа директивой № 4713 поставил конкретные боевые задачи 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армиям, развернутым на советско-финской границе. Планировалось не отбросить финские войска на Карельском перешейке, чтобы отодвинуть пограничную линию от Ленинграда к Выборгу, а полностью разгромить вооруженные силы Финляндии и оккупировать всю страну. Например, войска 9-й армии комдива Михаила Духанова должны были в кратчайший срок овладеть Оулу (Улеаборгом) — стратегически важным финским портом в Ботническом заливе. Следствием этого явилось бы расчленение Финляндии и срыв шведских военно-технических поставок. Переход в наступление намечался на час «X».
По пехоте (350 тысяч у войск ЛенВО против 337 тысяч у белофиннов) на 30 ноября 1939 года соотношение сил на театре военных действий выглядело для финнов еще приемлемым, но по другим силам — просто отчаянным. Против почти двух тысяч танков противника финны могли выставить лишь 15, против 2400 стволов артиллерии — 530, против 1700 самолетов — 114. Однако сила РККА не смогла сломить дух и военное качество финских солдат и офицеров армии.
Учитывая, что на всю операцию отводилось около 20 суток, а нападение началось 30 ноября, то можно предположить, что захват Финляндии предполагалось в целом завершить к 21 декабря, к 60-летию со дня рождения товарища Сталина.
Красноармейцы — вчерашние голодные и нищие колхозники — плохо ходили на лыжах и неумело воевали. Командиры действовали шаблонно и безынициативно. Лобовые атаки финских укреплений на Карельском перешейке вели к бессмысленным потерям. Слабой была подготовка летчиков, связистов, танкистов. Неудовлетворительно выглядело взаимодействие родов войск огромной, но крайне неповоротливой Красной Армии.
В карельских снегах совецкие дивизии напоминали инертное войско колхозной деспотии, способное добиваться успеха лишь за счет высоких потерь и подавляющего численного превосходства над врагом. Безсмысленные кровавые атаки на «линию Маннергейма» 6 декабря, а затем 17-20 декабря обескровили 7-ю армию командарма 2-го ранга Всеволода Яковлева.
На фронте севернее Ладоги финские лыжные батальоны сумели нанести поражение десяти советским дивизиям, полностью разгромив четыре из них. Стало понятно, что для того, чтобы сломить сопротивление упорных и жестоких финнов, сражавшихся за свою Родину от комиссарского засилья, необходимы еще большие силы и средства.
2 декабря статс-секретарь германского МИДа Эрнст фон Вейцзеккер разослал дипломатическим представителям Рейха циркуляр, в котором сообщил:
«В ваших беседах, касающихся финско-русского конфликта, пожалуйста, избегайте антисовецкого тона … Неизбежное развитие событий в сторону пересмотра договоров, заключенных после мировой войны. Естественная потребность СССР в укреплении безопасности Ленинграда и входа в Финский залив. Внешняя политика Финляндии в последние годы основывалась на идее нейтралитета. Она ориентировалась на скандинавские страны … Широкие слои населения Финляндии придерживаются экономической и идеологической ориентации в сторону демократической Англии».
Через четыре дня фон Вейцзеккер дополнил циркуляр для фон Шуленбурга по поводу позиции германского посланника в СССР в связи с Зимней Войной:
«В ваших беседах должна высказываться симпатия относительно точки зрения совецких. Пожалуйста, воздерживайтесь от выражения какой-либо симпатии в отношении позиции финнов».
Очевидно, что фон Вейцзеккер излагал позицию Гитлера и Риббентропа.
Насколько известно, через Германию из Италии финнам поставлялось оружие, и когда в Москве об этом узнали, был большой скандал.
Действительно, Гитлер возражал против поставок финнам итальянских самолетов и военных материалов, занимая, по его собственным словам, позицию благожелательного нейтралитета по отношению к СССР.
Перспектива вступления в Зимнюю Войну Великобритании и Франции на стороне финнов ломала все планы и расчеты Сталина, считавшего своим главным потенциальным врагом Германию. Он хотел, чтобы буржуазные государства обескровили друг друга в кровопролитной войне, а при этом сам Совецкий Союз до определенного момента оставался бы в стороне.
Война с маленькой Финляндией оказалась разорительной и для Красной Армии, особенно с точки зрения расходов горюче-смазочных материалов.
Прибавьте сюда около 150 тысяч убитых, умерших от ран, пропавших без вести бойцов и командиров, более 300 тысяч раненых; 640 потерянных самолетов, более 3,8 тысячи единиц потерянной бронетехники, причем 650 танков были уничтожены безвозвратно.
Трудно сказать и даже предположить, в какие потери обошлась бы Красной армии оккупация всей Финляндии и какой стала бы конечная цена по установлению в Финляндии большевистской власти весной 1940 года.
А ведь война в Европе продолжалась, и Сталин рассчитывал сыграть в ней свою очень сильную и важную роль. Поэтому он согласился на заключение мира с Финляндией, удовлетворившись аннексией части финской территории (в том числе и острова Ханко).
Уже в конце ноября 1940 года командование ЛенВО получило специальную директиву по подготовке новой операции против Финляндии («С.З.-20»), которую предстояло разработать к 15 февраля 1941 года.
Главную задачу нарком обороны маршал Семен Тимошенко ставил так: «Разгром вооруженных сил Финляндии, овладение ее территорией … и выход к Ботническому заливу на 45-й день операции».
Поэтому в марте 1940 года финны получили лишь отсрочку.
Для Красной Армии Зимняя Война сыграла такую же роль, как война с Японией для Русской Императорской Армии накануне Первой Мировой Войны. И опыт был получен, и некоторые уроки извлечены.
Говорят, что именно по итогам Зимней Войны Гитлер окончательно принял решение о нападении на СССР.
Гитлер руководствовался более всего глобальными расчетами, а не оценками силы и потенциала Красной Армии, о силе и потенциале которой к 22 июня 1941 года он имел очень смутное представление. Переговоры с Молотовым, состоявшиеся в Берлине 13 ноября 1940 года окончательно показали Гитлеру, что внешнеполитические амбиции Сталина невозможно примирить с его собственными. Кстати, финский вопрос как раз стал камнем преткновения, так как Молотов настойчиво пытался выяснить, почему берлинские «коллеги» возражают против его решения в пользу СССР, раз в протоколе к пакту о ненападении все было оговорено.
Полагаю, что Гитлер к концу 1940 года стал допускать возможность внезапного совецкого нападения на Германию в том случае, если бы Рейх перенес тяжесть войны против Великобритании на другие театры военных действий. С Великобританией как оказалось справиться было совсем непросто, особенно в связи с ее расчетами на поддержку США. Скоротечной войной против СССР Гитлер хотел обеспечить свой тыл на Востоке.
К сожалению, кровавая совецко-финская Зимняя Война, тяжелый для финнов мирный договор 1940 года и последующая политика Сталина в отношении этой страны буквально толкали Финляндию в объятия нацисткой Германии в руки Гитлера. В конце концов это закончилось участием финских войск в осаде Ленинграда и «войной-продолжением» Финляндии против СССР в 1941-1944 годах.
Красноармейцы в финском плену, концлагерь в области Париккала
правильные финские агитационные листовки для бойцов РККА
Community Info